В суде у моего отца. Люблинский штукарь Исаак Башевис Зингер
дочитал в шабат.
Теперь меня интересует такой вопрос, что бы сказал старик Достоевский, если бы узнал, что его книгами будет зачитываться один пейсатый мальчик, который потом напишет роман с той же проблематикой как «Преступление и Наказание» и за это ему дадут Нобелевскую премию?
Зингер помог мне лучше понять Достоевского. Помню в 14 лет мама сказала, что мне надо обязательно прочитать за лето «Преступление и Наказание». Я прочел за 3 дня. Тогда меня увлек сюжет и переживания Раскольникова.
Сейчас Зингер наглядно показал, что дело не в преступлении. Достоевский просто задал вопрос, на который уже полторы сотни лет пытаются дать ответ литераторы, психологи, клерикалы и прочие специалисты человеческой души:
«Тварь я дрожащая или право имею?»
Зингер переиначивает цитату:
«Тварь я дрожащая. Право имею?»
Для этой цели автор берет талмудическую историю о грешнике, который дошел до крайней степени греха и даже последняя проститутка ему об этом сказала. Еврейский Раскольников никого не убивал, но был настолько близок к этому, что опытному читателю кажется, что теперь-то уж точно будет дословный пересказ всемирно известного романа. А вот раскаяние настолько сильно, что даже переходит в нееврейское отречение от мира.
И вот тут опять появляется вопрос, насколько человек способен установить себе собственный набор морально-этических правил и самое главное — следовать ему безукоризнено?
Об этом я уже писал тут. Теперь к Дестеру и Хаусу добавились Яша «Люблинский Штукарь» и Родион Раскольников.
This entry was originally posted at http://midbar.dreamwidth.org/325404.html. Please comment there using OpenID.