Личная анонимная ответственность

Интернетом прибило статью Кончаловского В какого бога верит русский человек
я не буду обсуждать сейчас русские верования — не мое это, да и не правильно как-то.

А вот одна фраза заставила меня повысить оценку эссе до 10.
Личная анонимная ответственность — этого термина мне не хватало для осмысления своей роли в религии и роли религии во мне.
Я долго думал, почему именно еврейская вера в Единого и Неделимого мне так симпатична, что я принял правила и законы и хочу чтобы и мои дети следовали им.
А потому что один из принципов Торы заключается в том, что «И там, где нет людей, старайся быть человеком» (Пиркей Авот 2:5).
Я верю в то, что Высшая сила пребывает везде и всегда вокруг меня и меня лично устраивает такое положение дел. Со временем действия автоматизируются и уже поступаешь так как правильно даже не задумываясь о том, что Он постоянно «смотрит» на меня.
Упомянутый мною отрывок из Пиркей Авот говорит, что надо быть человеком. Что значит быть человеком? Иудаизм делит все заповеди на две части, по отношениям с окружающим миром:
— Человек и Б-г
— Человек и люди.
Наш рав утверждает, что отношения между человеком и человеком даже важнее, чем отношения между человеком и Б-гом. А все потому что когда я не соблюдаю заповеди между мной и Б-гом, то это дело между субъектами одного действия — мной и Б-гом. А если я что-то нарушаю в отношениях с другим человеком, то тут уже три составляющих договора — я, другой человек и Б-г. И стоит вспомнить, что грехи между человеком и Б-гом прощаются в Йом-Кипур, а между человеком и человеком нет.
Тут я позволяю себе немного не согласиться с нашим раввином, потому что считаю что оба типа отношений одинакого ценны и не стоит какие-то заповеди ставить выше других.
И тут как нельзя кстати на прошлой неделе прибило пост «Redefining Reform«. Довольно бурная полемика развернулась в последнее время слушать ли всем слова Гдолей Адор или кое-что все-таки можно пропускать мимо ушей. Сейчас у меня нет особо желания обсуждать эту тему, потому что сам еще до конца не разобрался и не осмыслил. Да и начал и говорить совсем о другом.

Кончаловский на самом деле пишет не о православии и особенностях русской культуры, он написал универсальный тезис и гимн Человеческой Этики. А я сознательно переложил это на еврейские рельсы, чтобы обозначить эту универсальность.
В 1997 году вышла переписка Умберто Эко с кардиналом Мартини «ДИАЛОГ О ВЕРЕ И НЕВЕРИИ«. В частности Эко пишет следующее:

То, что я определил как «секулярную этику», — по сути своей этика естественная, и даже верующий не станет этого отрицать. Что же, если не природный инстинкт, помноженный на зрелость и самоосознание, считать нерушимым основанием? Мы можем, разумеется, думать: «А, кому нужна эта добродетель!». Неверующий может считать, что зло, сотворенное им втайне, пройдет незамеченным. Но ведь если неверующий полагает, что никто не следит за ним с небес, знает он — по той же причине — и то, что его никто не простит. Он сотворил зло и знает об этом. Теперь одиночество его будет бесконечным, смерть — полной отчаяния. Такой человек скорее, чем верующий, прибегнет к публичному покаянию: просить прощения он будет у других. Всем своим существом он ощущает, что попал в беду, и понимает: чтобы получить прощение, сперва надо простить врагов самому. Как еще объяснить, что неверующие тоже страдают от угрызений совести?

Только вот не у всех получается иметь «природный инстинкт, помноженный на зрелость и самоосознание». Такие люди еще находятся в рамках религиозного сознания. Чтобы человеческое сознание пербывало на религиозном уровне, человеку совсем не обязательно следовать некой форме религиозного культа. Религиозное сознание проявляется и в коммунизме, анархизме, сетевом маркетинге, конспирологии и прочих способах организации народных масс для достижения всетлого будущего.

Может быть у меня и получилось бы создать свою секулярную этику, но мне не хочется тратить на это время и поэтому я принимаю уже готовую, проверенную годами и миллионами людей систему.