В последний день ушедшего года дочитал «Процесс» Кафки.
Как я уже говорил ранее — очень своевременное чтиво. Особенно в дни трепета.
«Процес» можно рассматривать сразу в нескольких плоскостях. Те, что лежат на поверхности, я просто обозначу, но разбирать не буду. А вот о еврейских вопросах (о которых в романе ни одним словом не упомянуто, но пытливый читатель таки найдет) я и хочу поговорить.
1. То что видно
На поверхности лежат персональные переживания Франца Кафки в тот период, когда писался роман.
1.1 Судебное дело. Кафка в процессе учебы вынужден был бесплатно работать в судебных органах.
1.2 Болезнь. Кафка тяжело болен и болезнь прогрессирует, поэтому он постоянно указывает на духоту судебных помещений. Еще один факт, который меня озадачил — сцена смерти Йозефа К.
И внезапно К. понял, что должен был бы схватить нож, который передавали из рук в руки над его головой, и вонзить его в себя. Но он этого не сделал, только повернул еще не тронутую шею и посмотрел вокруг.
…
Но уже на его горло легли руки первого господина, а второй вонзил ему нож глубоко в сердце и повернул его дважды.
Получается, что К. должны были убить ударом ножа по горлу, т.е. К. ожидал немедленной смерти. Но Кафка проецирует свою болезнь на смерть Йозефа К. — его душила болезнь и сердце пронзала острая боль, которая должна была однажды убить его окончательно.
2. То что скрыто.
В романе нет ни слова о евреях, даже одно из самых главных действий происходит не в синагоге, а в католической церкви. Практически все исследователи сходятся во мнении, что «Процесс» имеет очень серьезное отношение к иудаизму и каббале. Ну а к чему еще может иметь отношение роман еврея, родившегося в Праге?
2.1 Кто такой Йозеф К?
Тут вполне очевидная аллюзия на Йосефа, также обвиненного безосновательно. Но Кафка на то и талантливый писатель, чтобы постараться запутать читателя и поменять причинно-следственные связи местами. Если в случае Йосефа, сначала имело место приставание со стороны жены Потифара. То Йозеф уже после ареста домогается фройляйн Бурстнер.
Йозеф — типичный ассимилированный еврей, который стыдится местечкового происхождения. Это очень хорошо описано в Шестой Главе.
И К., многим обязанный своему бывшему опекуну, должен был помогать ему, чем только можно, и в довершение ко всему пригласить к себе переночевать. "Призрак из провинции" - так называл его К. про себя.
И дело далеко не в проаинциальности Дяди Альберта, а в том мире, который олицетворял Дядя. И не случайно именно Дядя приводит К. к Адвокату. Кто такие Адвокаты чуть попозже.
2.2 Что это за Суд?
Жан-Поль Сартр пишет интересную мысль о том, что такое Суд:
Возможно, именно это составляет один из смысловых пластов "Процесса" еврея Кафки. Подобно герою этого романа, еврей оказывается подсудимым в долгом судебном процессе; он ничего не знает о своих судьях и почти ничего - о защитниках, и он не знает, в чем его вина, но в то же самое время знает, что его считают виновным; суд без конца переносится: на восьмое, на пятнадцатое, - он пользуется отсрочками, чтобы гарантировать себя тысячью способами, но каждая из этих принятых наугад предосторожностей добавляет еще что-то к его виновности. Внешне его ситуация может казаться блестящей, но этот нескончаемый процесс незаметно подтачивает его, и не сегодня-завтра явятся, как в романе, незнакомые люди, скажут, что процесс он проиграл, схватят, уведут и зарежут где-нибудь на пустынной окраине. Антисемиты правы, говоря, что еврей ест, пьет, читает, спит и умирает как еврей. А что еще ему остается? Они умело отравили его пищу, его сон и даже его смерть; как он может быть другим, когда он вынужден каждую минуту определяться в потоке этой отравы? А когда он выходит из дома и на улице ли, в обществе ли встречает людей, которых в одной еврейской газете назвали "те", он ловит на себе их взгляды, он чувствует в этих взглядах смесь страха, презрения, укоризны и братской любви, и он должен решить, согласен ли он перевоплощаться в персонажа, роль которого ему навязывают.
«Размышления о еврейском вопросе«. 1944
Отчасти Сартр прав — Суд действительно можно представить в виде взаимоотношений евреев и антисемитов. Дело в том, что процессы происхождившие в начале 20ого века в Австро-Венгрии побудили еврейскую интеллигенцию задуматься о национальной идентичности. Теодор Герцль тогда задумался о Еврейском Гусударстве. Но я не могу согласиться, что это единственное объяснение. Многое говорит в пользу того, что Кафка проецировал кабаллистические представления о мироздании на судебную систему в «Процессе». Я не силен в вопросах о семи сфирот, но в тех намеках, которые дает Кафка можно уловить именно эти аллюзии.
Еще один аспект в пользу религиозной точки зрения на Суд. Судя по тем временным рамкам, которые задает Кафка, арест происходит на Йом-Кипур. Этот же день является днем рождения Йозефа К. (ему исполнилось 30). Приговор приводится в исполнение ровно через год, за день до дня рождения Йозефа К., т.е. в ерев Йом-Кипур. Поначалу я подумал, что арест — это Рош А-Шона (что было бы логично), а первое заседание — Йом-Кипур. Но позже я изменил свою точку зрения. потому что:
К. сообщили по телефону, что на воскресенье назначено первое предварительное следствие по его делу.
А как известно Йом-Кипур не может быть сразу после Шабата.
2.3 Кто такие Адвокаты?
Лучше всего на этот вопрос ответил сам Адвокат. Но начнем с описательной части.
Абсолютно все работники судопроизводственной системы носят бороды. Это интересная деталь, потому что очень сильно противоречит тому как выглядит Йозеф К.. Это гладко выбритый и причесаный, элегантный молодой человек.
А вот что говорит об адвокатах сам Адвокат:
Дело в том, что суд, собственно говоря, защиту не допускает, а только терпит ее, и даже вопрос о том, возможно ли истолковать соответствующую статью закона в духе такой терпимости, тоже является спорным. Потому-то, строго говоря, нет признанных судом адвокатов, а все выступающие перед этим судом в качестве защитников, в сущности, являются подпольными адвокатами. Разумеется, это очень унижает все сословие, и когда К. в следующий раз попадет в канцелярию суда, он для ознакомления с этой стороной вопроса может осмотреть адвокатскую комнату. Можно предположить, что его в высшей степени напугает общество, которое там собирается. Уже одно то, что им предоставлена тесная, низкая комната, говорит о презрении, какое суд питает к этим людям. Освещается помещение только через небольшой люк, расположенный на такой высоте, что если хочешь выглянуть, то тебе в нос не только сразу ударяет дым, но и прямо в лицо летит сажа из камина, расположенного тут же; нет, надо еще найти кого-нибудь из коллег, кто подставил бы тебе спину. А в полу этой комнаты - и это еще один пример того, в каком виде она содержится, - в полу уже больше года как появилась дыра, не такая большая, чтобы туда мог провалиться человек, но достаточно широкая, чтобы туда попасть всей ногой. Эта адвокатская комната расположена на втором чердаке; значит, если чья-нибудь нога попадает в эту дыру, она свисает вниз и болтается над первым чердаком, над тем самым проходом, где сидят в ожидании клиенты.
Мне это напомнило рассказы о том, как праведники-каббалисты попадают в Высшие миры. Мало того, по моему глубокому убеждению, Адвокаты — это хасидские Реббе, а их клиенты (такие как Комерсант Блок) — это их хасиды.
На эту мысль меня навела сцена разговора Блока и Адвоката (кстати, привет antidos ).
- Кто твой адвокат?
- Вы, - ответил Блок.
- А кроме меня кто еще? - спросил адвокат.
- Кроме вас никого, - ответил Блок.
- Так ты никого и не слушай, - сказал адвокат.
…
- Чем же он занимался весь день? - спросил адвокат.
- А я его заперла в комнате для прислуги, чтобы он мне не
мешал работать, - сказала Лени. - Он всегда там сидит. Время от
времени я заглядывала в оконце, смотрела, что он делает. А он
стоит на коленях на кровати, разложил на подоконнике документы,
которые ты ему выдал, и все читает, читает. Мне это очень
пришлось по душе: ведь окошко выходит во двор, в простенок,
оттуда и свету почти нет. А Блок сидит и читает. Сразу видно,
какой он покорный.
- Рад слышать, - сказал адвокат. - А он понимает, что
читает?
Очевиден тот факт, что Кафка не очень уважает хасидов (особенно восточных).
Запись в дневнике Кафки после Йом-Кипура 1911 года:
«Три пейсатых, очевидно Восточных евреев».
Давайте, я попозже закончу, а то мне есть еще куча чего сказать, а времени не так уж и много.