Вчера смотрели новости — это просто праздник какой-то.
Апдейт: Вот эти новости мы вчера смотрели.
Сразу вспомнился Эко
Потом Николай показал нам другие реликвии, которые я вряд ли сумею
толком описать из-за их невероятного количества и великолепия. Там был, в
ларце из цельного аквамарина, один из гвоздей со святого креста. В
стеклянном сосуде, помещавшемся на подушке из маленьких засушенных роз,
лежала частица тернового венца. А в другом кивоте, тоже на лепестках,
покоился пожелтевший лоскут салфетки с тайной вечери. Затем был там кошель
Св. Матфея, серебряный, кольчужной вязки, а рядом в трубке, опоясанной
фиалковой лентой, полуистлевшей от времени, опечатанной золотой печатью,
локтевая кость Св. Анны. Увидел я там и наичудеснейшее чудо: прикрытую
стеклянным колоколом и уложенную на алую, расшитую жемчугами ткань щепку от
Вифлеемских яслей; малую пядь пурпурной туники Св. Иоанна Евангелиста, две
цепи, оковывавшие лодыжки Св. Апостола Петра в Риме, череп Св. Адальберта,
меч Св. Стефана, бедро Св. Маргариты, палец Св. Виталия, ребро Св. Софии,
подбородок Св. Эобана, верхнюю часть лопаточной кости Св. Златоуста,
обручальное кольцо Св. Иосифа, зуб Крестителя, посох Моисея, изорванный и
хрупкий кусочек кружева от подвенечного платья Пресвятой Девы Марии.
Там были и другие вещи, не являвшиеся реликвиями, но все же
представлявшие собой свидетельства Божиих чудес и чудесных созданий из
далеких земель, привезенные в Аббатство монахами, добиравшимися до самых
дальних концов мира: набитые соломой василиски и гидры, рог единорога, яйцо,
которое отшельник обнаружил в другом яйце, некоторое количество манны,
питавшей евреев в пустыне, зуб кита, кокосовый орех, плечевая кость
допотопного животного, слоновый костяной бивень, ребро дельфина. И еще иные
реликвии, с которыми я по их виду не смог даже и разобраться, что они такое,
и оклады которых были, кажется, самые драгоценные. Некоторые из этих
реликвий (судя по состоянию окладов, по почерневшему серебру) были очень,
очень древние. Бесконечная выставка кусочков костей, тканей, дерева,
металла, стекла. И фиалы с черновидными порошками, об одном из которых было
сказано, что он содержит испепеленные остатки города Содома, а о другом —
что там побелка со стен Иерихона. Все это были такие вещицы, что за каждую
из них, даже за самую потрепанную, какой-нибудь император отдал бы не один
феод. Эти вещи были залогом не только величайшего уважения к аббатству во
всем мире, но и солидного материального благополучия приютившей нас обители.
==================
«Но это так, Адсон. А бывают еще более роскошные реликвии. Когда-то в
Кельнском соборе я видел череп Иоанна Крестителя в возрасте двенадцати
лет…»
«Какое диво!» — отозвался я с восхищением. И сразу же, усомнившись,
воскликнул: «Но ведь Креститель погиб в более зрелом возрасте!»
«Другой череп, должно быть, в другой сокровищнице», — невозмутимо
отвечал Вильгельм. Никогда я не мог понять, шутит он или нет. У меня на
родине, когда хотят пошутить, сперва произносят что-нибудь, а потом начинают
хохотать, как бы приглашая всех окружающих посмеяться над шуткой. Вильгельм
же смеялся, только говоря о серьезных вещах. И оставался совершенно
серьезным, когда, по моим представлениям, шутил.